#Пролог №4. Неоязычество и сепаратизм – неразрывная связь?

Нестеров М.В. На Руси (Душа народа)

Предлагаем новый выпуск авторской рубрики «Пролог» игумена Виталия (Уткина). Его телеграм-канал.

 

Россия возвращает свои территории. С трудом, но последовательно и неуклонно. Такое возвращение требует коренного внутреннего поворота, стратегически-мировоззренческого и идеологического. Думаю, все мы стали свидетелями начала такого поворота.

Есть главная опасность для России, возвращающей своё величие. Эта опасность прямо противоположна ее росту. Опасность распада в случае неблагоприятного глобального политического разворота.

Но такой распад проговаривается уже много-много лет. Готовится. Он – главная цель всей оппозиционной деятельности. Сейчас это не борьба за некий «мир», а именно распад России. Потому, что незавершенность специальной операции, мир невовремя, не как результат нашей победы – это не точка возвращения некоего status quo до 2022 или даже до 2014 года. Это именно распад страны.

Вот в Праге прошел форум врагов России, говорящих о необходимости ее «деколонизации». В числе обсуждаемых тем значатся демилитаризация и полный отказ от ядерного оружия.

Отличительной особенностью именно этого проекта по дележке России является ее более мелкое дробление на субъекты: вся европейская часть РФ поделена буквально по областям на отдельные государства.

Вот карта, как они нашу Родину собираются делить.

Под такой распад подведена идеологическая база. Ее очень значительную часть занимают неоязыческие мировоззренческие конструкты, тщательно проработанные, финансируемые Западом (в частности, немецкими фондами) уже много-много лет. Об этих опасностях я писал еще 21 год назад в своей книжке «Россия и новое язычество».

Кроме псевдославянского неоязычества огромную опасность представляет собой неоязычество финно-угорское, в том числе, официально существующее в некоторых национальных республиках. То есть идеология местной этнократии (типа лозунга «марийцы – последний языческий народ Европы»).

Это не развитие того, что было, это именно новый политический идеологический конструкт. Реальное язычество финно-угорских народов активно распадалось под влиянием старообрядчества и ислама в XIX веке. Но в постсоветский период бывшие местные партийные элиты, ставшие элитами этнократическими, реконструировали это язычество заново, придав ему прямые черты местной политической идентичности.

Не менее опасны явления типа «мерянского этнофутуризма», когда уже жителей Центральной России от Твери до Нижнего Новгорода объявляют не русскими, а некими «мерянами» и призывают к смене их идентичности.

Эти неоязыческие конструкты глубоко проникли за десятки лет в академическое, музейное, образовательное, культурное пространства.

И этим неоязыческим конструктам нужно противостоять самым активным образом. Причем, в целях предотвращения реального сепаратизма, реальной подготовки распада страны государственной власти, конечно же, стоило бы разработать специальную политику такого противостояния. И место Церкви в такой политике очевидно. Если мы, церковные люди, не будем главной силой, противостоящей неоязыческим идеологическим конструктам, то кто тогда вообще способен на такое противостояние?

Но для такого противостояния нужно определить соответствующую общецерковную цель, поставить необходимые задачи, объединить кадры. И, в частности, убежден, что нам нужно не поощрять сепаратизм, занимаясь переводами Священного Писания и богослужения на языки и диалекты внутренних малых народов, вполне себе учившихся на русском языке, как и все в России, а поддерживать единство языкового пространства Церкви. Но это уже — частный вывод. Главное — противостояние неоязычеству.

Вот создали из разных «вышиванок» как бы карту России.

Хотели показать, как мы, якобы, разнообразны и едины? Единства среди этих «вышиванок» не видно. Вместо него — скопище сшитых вместе лоскутков. А Россия не такова. Стоит ли поощрять подобными вещами пражские рассуждения о «деколонизации» и разделе России?

Игры с идентичностями предельно опасны. Нужно понимать следующее — расчленители не оставят и «Российской республики» в Центральной России. Они отделят Рязань, Тверь и т.д., сделают Санкт-Петербург столицей «Вольной Ингерманландии». Считаю, что самым главным внутренним вызовом является региональный сепаратизм — отдельных «земель», в том числе финно-угорских территорий. Сепаратизм, который основывается на искусственно-пествуемых новых отдельных идентичностях. Своё значимое место в формировании таких идентичностей занимает и неоязычество всех мастей. Но не только. Даже в русских регионах, таких как Тверь и Рязань ставили памятники местным антимосковским деятелям.

Думаю, что прямо сейчас нужно объединить духовные и интеллектуальные силы для противостояния расчленителям России. А для этого нужно предельно-критически пересмотреть всю накопившуюся с 90-х годов местную региональную мифологию. Не бояться задеть этнократии в финно-угорских «республиках». И, конечно же, надо понимать, что современное неоязычество, укоренившиеся в академическом, образовательном, культурном, музейном сообществе — это далеко не только прыжки через костер на «Купалу» (кстати, последний — польско-украинский литературный миф XVII века, навязанный русским). Неоязычество – это сверхпарадигма, с которой нужно серьезно и системно бороться.

Насколько понимаю, Синодальный миссионерский отдел до сих пор не сформулировал, что такое «миссия» и чем она отличается от работы с молодежью, катехизации, информационной деятельности. Так вот, я, как руководитель местного миссионерского отдела, убежден, что для России традиционно понимание миссии именно в качестве общецерковного противостояния самым серьезным внутренним вызовам своего времени.

Во всяком случае, так было до революции — боролись с тем, в чем видели угрозу, «орудие чуждых России партий», по выражению известного расколоведа Николая Ивановича Субботина.

Прямо вот сейчас самый главный внутренний вызов — идеологии антироссийского сепаратизма, в том числе, неоязычество как сверхпарадигма в академическом, музейном, образовательном, культурном сообществах. Полагаю, что для борьбы с таким вызовом и нужно объединить церковные силы. Это и будет миссия. Однако, такое объединение не достигается формальными соглашениями, заключенными между теми или иными синодальными учреждениями. Оно требует реального переформатирования существующих сил и структур, создания общецерковного научного, образовательного и информационного пространства, чего до сих пор нет, и к чему нет даже движения. Борьбу с идеологиями сепаратизма и неоязычества нельзя вести, не имея своей собственной идеологии. Такую борьбу нельзя сымитировать, как обычно имитируется множество всяких «миссионерских», «молодежных» и т.д. «мероприятий». Либо мы объединяемся, формулируем ту историософскую, а значит идеологическую платформу, на основе которой начинаем настоящую борьбу, либо проигрываем всё и вся из-за привычки к болтовне и сибаритству. Такой проигрыш, в конечно счете, будет стоить нам не только России, но и наших собственных жизней.

игумен Виталий (Уткин), секретарь Архиерейского совета Ивановской митрополии

Примечание. О тесной связи неоязычества и сепаратизма я периодически говорю уже более двадцати лет — см. следующий материал.