Ниже публикуется текст рукописи XIX века о святом блаженном Симоне Юрьевецком. Данная рукопись происходит из Богоявленского храма г.Юрьевец . Последние, дополнительные записи в ней сделаны в 1929 году.
СОДЕРЖАНИЕ
О житии святаго и блаженнаго Симона, о рождении и воспитании его.
О чудодействиих блаженнаго Симона, иже в житии своем во граде Юрьевце повольстем сотвори
- О хождении юродственнем по граду, и о прихождении его во двор воеводы Третьяка Трегуба, и о проречении смерти жене его.
- О купце, именем Лонгине, названнем Корепе.
- О пожаре, бывшем во граде Юрьевце, по пророчеству блаженнаго Симона.
- О прежде помянутом купце Лонгине.
- О посаднике некоем именем Иосифе, прозванием Зубареве.
- О священнице именем Алипии.
- О вдовицыне сыне.
- О женах града Юрьевца и окрестных его весей.
- О Петре Сутыреве, како виде блаженнаго Симона ходяша по водам, чрез реку Волгу яко посуху.
- О выше показанном чудеси блаженнаго Симона и сие подобно, якоже слышахом от жителей града Юрьевца.
О преставлении святаго и блаженнаго Симона
О чудесех, святаго и блаженнаго Симона Христа ради юродиваго, иже быша по преставлении его.
- О земледельце некоем именем Георгий.О жене именем Иулиании.
- О явлении блаженнаго Симона очевидно во время большого пожара, егда град Юрьевец привлечь на ся гнев Божий; но вкратце поведати подобает и попечение его о граде своем.
- О древоделе именем Поликарпове.
- О жене именем Марии.
- О крестьянском сыне и мещанской дочери, подавившихся, перваго иглою а последней копейкою серебра.
- О крестьянине Кирилле.
- О крестьянском сыне Алексие.
- О крестьянке по имени Агафье.
Дивен Бог во святых Твоих, Ты, Господи, и вечная память да будет всем Твоим Праведным. А ненавистник рода человеческаго, враг и диавол, да исчезнет со своими кознями.
Злыми внушениями целых полтора века обольститель старался изтребить память о блаженно-юродивом Симоне у целаго Города.
Изображение святого блаженного Симона Юрьевецкого из рукописи
По Р.Х. от 1705 года, когда мирные иноки обители Богоявления Господня, — что на Ильинской горе города Юрьевца, от белаго священства и прихожан по отобрании в казну земель, принуждены были на жительство разсеяться по их желанию в другия обители; с тех пор он прекословием, завистию, неверием и презорством ослеплял священство и граждан. Над чудесами святого смеялись, исповеданию об нем не верили. В назидание опишем пример нижеследующий: по Р. Х. в 1856 году во время лета в самую рабочую пору порзнянская, так называла себя, вдова крестьянка просила отпеть в часовне паннихиду блаженному Симону, и на вопрос от служителей церкви Богоявления Господня, почему она при видимом своем здоровье оставивши работы ушла от дому, с воздыханием сердечным ответствовала: Отцы святии, у людей утаишь, а у Господа Бога невозможно утаить. Это я выполняю свое клятвенное обещание.
Страница рукописи
Назад тому четыре года я была беременна и больна судорожным разслаблением всего тела и чрезвычайною ломотою руки и ноги. В это время был жив и муж мой. Болезненное крайнее мое положение довело до безпамятства, не помню, как родила, и сколько времени жил младенец наш, а лекарям, о которых нам сказывали, изутратили мы все крестьянское имение, оставалось одно упование на угодников Божиих и надежда на Господа. Обещались мы, если выздоровею, сходить к чудотворцам Соловецким и во многия дальнешия места. После обещания внезапно погружаюсь я в самой тонкой сон, во время которого ваш угодник Христов юродивый Симон, до колен в одной срачице, босой, обе руки на груди у него, явился у постели моей и говорил: «Далеко собираешься, хоть бы в Юрьевец сходила к Симону отпеть паннихиду по нему, и Господь быть может простит тебя». И я поклялась ему непременно сходить, если оздоровею. После видения я очень долго спала, а проснувшись совершенно оздоровела, даже забыла, что была больна, да запамятовала и обещание. Проходит год, мне не помнится, миновал и другой, на котором овдовела, обещания не держу в уме. Прошло и еще два, обещания не исполняю: и как-то в праздничной день в приходскую свою церковь собралась за обедню, во время которой за недостойную молитву мою Господь посылает мне бывшую болезнь, но гораздо тяжелейшею. Сторонние богомольцы, не помню, как меня вывели из Божией церкви и отправили домой, где такой же сон объял меня, в котором угодник Божий Симон вторично явившись упрекнул меня, зачем обещания не исполняю. Вторично я с клятвою обещалась ему, если только болезнь отпустит меня, на другой день итти в Юрьевец. Так же, как и при первом случае я долго спала и проснулась здоровою. Итак, приготовивши на 75 верст с обратным путем нужное, немедленно пошла к вам. Благодарю теперь Господа, что Он Всевышний не попустил врагу вторично обольстить меня умедлением, а вас за труды. Слушатели же были чужды к слышанному и ея признание сочли за болтовню. После сего предопределение Промысла Всевышняго на паству Христову в город Кострому определяет епископа Платона. Этот пастырь в 1757 лето июня в 18 день удостоил посещением по случаю своего обзора Костромской епархии, и градской юрьевецкой храм Богоявления Господня, при котором в 1620 лето игуменом Дионисием с братиею и священниками с прихожанами приложена каменная часовня в честь Симону Блаженному. (Примечание в тексте: Ибо предание говорит и видно из описания жития блаженно-юродиваго Симона: что монашество с белым духовенством при Богоявленской церкви жили вместе более 85 лет. Первое поддерживало состояние свое трудами от земель бывших при монастыре, а последние денежным доходом и прихожанами).
Угодно было пастырю обозреть и оную; где бывши спрашивал служителей храма, что вы в ней делаете? Отвечали: поем паннихиды. А записываете ли чудеса бывающия от него. Оправдывались, что не случалось им иметь людей, достойных вероятия, которые бы чистосердечно передавали оныя. Заметив святитель в словах их лесть вражией силы и леность, по своем пастырском увещании вменил в непременную обязанность не упускать оных. Почему да не будет, согласно словесному приказанию архипастыря, под спудом зависти ненавистныя злобы светильник города Юрьевца блаженно-юродивый Симон, но пусть втайне светит всем требующим от него свет чудотворений. Но прежде, чем приступим к повеленному, умоляем благосклоннаго читателя, не благоволено ли будет своим вниманием удостоить житие блаженнаго и чудеса, которыя в лето от Р. Х. 1698 тщанием и верою изложены были юрьевецкия Богоявленския церкви игуменом Стефаном и священниками.
О житии святаго и блаженнаго Симона, о рождении и воспитании его.
Подобаше убо досточестне воспомянути возлюбленная родителя сего, кто и откуду беху, от неюже и сей блаженный Симон по плоти родися; прежде жития его подобает явити сего ради: яко он ими к Богозданней духовнаго рождения бани принесеся, и в правоверном благочестии воспитася, и на правую благочестия непорочнаго стезю наставися, негли и Евангельскому Христову закону научися; ныне же житие его на небесех есть. Бяше же от предел града Плеса, иже прежде многих лет град бе велик, а ныне мало неда в запустение прииде, стояше же при реце Волзе выше града Юрьевца Повольскаго осьмдесят поприщ. Сей же блаженный и праведный Симон чудотворец бысть от села именем Оделево от родителей благочестивых и боящихся Бога, отца именем Иродиона, матере же Марии, бывших земледельцев, иже рождшагося от нею сего блаженнаго отрока христианству приобщиша по обычаю нашего закона: но точию сие от нас утаися мановением Божиим, еже от учений Божественнаго Писания книгам умел ли, или безкнижным от Духа Святаго учением просветися во благий спасения путь. Яко же и мнози от святых мудрованием, обаче нам есть явее сие, яко он еще от младенства освятися Богови, и с возрастом телесным возрасташе в страх Божий: ибо благое разума разсмотрив, яже о себе, яко по образу Божию создан есть, и еже знати его сподоблен, и словом паче всех животных украшен бысть; тем же и безбрачие, егда к возрасту доспе, яко ангельское подражание облобыза; паче брака девство избра, яко да и наипаче возможет Господеви работати и угождати по Апостолу: не оженивыйся печется, како угодити Господеви: невозможно бо заповеди Божия содеяти никомуже, разве терпением и молитвою и упованием на Бога; вси бо святи себе от мира сице отлучают. Тем же разуме бо и виде, яко вся, яже суть зде суетна и оскорбление Духа. Вся оставль, тому изволи последовати. Прием убо креста непреборимое и врагу страшное оружие, и бысть яко юрод и несмыслен, и невежда волею своею. В вольном во юродстве сый, разсуди скрыти от внешних человеческих очес своя добродетели; всем видевшим на поругание житие свое сотвори, яко безумен и ничтоже знаяй, и яко оплакания достоин хождаше. Обаче внутренний человек в нем обновися. В сих бо добродетелех живущу ему, не изволи во отечествии своем в таковом сый юродственнем нраве пребывати: но восхоте от своих сплеменник бегством утаенным в чуждих странах отлучитися, и странен и неведом быти, идеже Вышняго воля наставит преселитися. Тем своих си и знаемых оставль, изыде тайно един в пустыню, ничто же с собою взем, токмо ризу едину, в нюже оболчен. В пустыни же той скитался некое время никим же видим, питашеся бо в ней растущим зелием, и ничтоже ино ношаше, якоже прежде рекохом: но токмо тело и рубы, в ня же бе одеян. И тако вся пустынная напасти и бесовская искушения пострадав; в пространстве непроходимых лесов и дебрей скитался от весненна начала, лето мало не все, даже до времени жатвеннаго. Дойдеже пустыни и непроходимых лесов, прилежащих к пределом града Юрьевца Повольскаго, — в них же ходя, молитвы о спасении своем к Богу творяше, неведяше бо, яко близь суть пустыни тоя быше реченнаго града предел и жилища людская. Богу елика восхотевшу, по благоволению своему творящу, купно и граждан юрьевецких – на охранение в пользу: прилучися бо во время то Божиим изволением, веси именуемыя Ёлнатския единыя от предел града Юрьевца, неким людем, земледельцем сущим и художеством древоделем ходити сквозе тамошния лесы, во время собирания меда, по своему обыкновению орудия своего дела. И во един от дней ходящим им, обретоша сего Божия человека, юродива суща и акя изумлена крыющася, или рещи блудяща в лесе и дебрех оных во единой худей срачице, до колен долготу имущей. Егоже обретше, к себе прияша: вопрошаху же имени его и откуду прииде во оный лес, хотяху уведети; но он ничтоже ответа даде им, аки воистинну буйством одержимый, точию имя свое часто речением извещая, якоже обычай бывает изумившимся, Симона себе именоваше. Они же Бога заповедавшаго благотворити, елико возможно, боящееся, жалеюще о нем, да не погибнет в лесных дебрех, или инех некиих приключениих, — споемше его к себе, и во своя жилища приведше. Предаша же его села своего церкви в нем сущаго Святаго Николая Чудотворца, — что при реце именуемой Ёлнати, священнику именем Иосифу, яко да вразумляет и просвещает священнодейственными молитвами. Прием же его иерей, аки юрода, и предаде в работу, во всякия домовныя службы, видебо его аще и юрода суща, но повинующася во всем и непрекословяще ничим же. Блаженный же, со всяким тщанием и спехом показанныя ему дела в дому его, по возможности своей, вся исправляше. В ручных жерновах хлеб меляше без пререкования, и дрова сечаше, и ношаше на раму своею, и полагаше, — где ему повелеваху, и многое водоношение от реки на плещу своею приносяше, и все прилежно творяше, и иная делания работническая всякая, не токмо в дому вышереченнаго иерея: но и всем села того жителем, самозванно приходя соделоваше, и никогда же утишитися престатием хотяше, или праздноядением и телесным покоем. Внимашеже себе, какобы за наим взяти от кого за своя тяжкотрудная работания, всяко бо ко взятию мзды являяся, но никогда же сие сотвори, аки безумен; одолжевая сим Вышняго. Многия же скорби подъя исполняшеся, и душею люте уязвляшеся, да вечныя жизни не лишится, темже в подвизе непрестанном и в печали живяше. Прибежище же утешения Церковь Божию име. Часто в ню прихождаше на славословие Божие: но не яко разумен приходя в ню являшеся, но имущим разум, аки безумен присовокупляяся, вхождаше. В ней отнюдь неподвижно стоя, во уме своем тайномоления о спасении своем приношаше; о укоре же от неразумных человек и уничижении, пхании же и посмеянии, весьма сей чудный не внимаше, ниже когда воспротивися им, но точию глаголаше: Господи не постави им в грех сего. Постелю же себе имяше землю, покоя ради малаго, на нейже лежа многажды без сна пребываше. Темже удручая себе постом и молитвами, бдением же и злостраданием, на теле же своем ношаше едину льняницу обветшавшую весьма и многошвенную, в зиме и лете удобляшеся, и ниже обущи когда имети восхоте: но босыма ногама не точию в лете, но и в зиме выну хождаше; всю же печаль свою на Господа возлагаше, согбенне же и руце свои к персем всегда имея, тако хождаше. Мраз же и зной, такожде дождь и снег преестественне терпением одолеваше, якоже бездушный столп. Зла же за зло никому отнюдь воздаде когда, или за укорение и уничижение, — противство; зане аще и похабом видимо являшеся, но Христово смирение внутрь в нем обновляшеся. Сице пребысть дивный сей в селе оном 15 лет, Богу единому угождая. От обычая же его, вси житилие села онаго научившеся, десницу у него кийждо всяк себе прошаше: он же им невозбранно такожде подаваше, и другий обычай присно имаше укоряти себе: Симоне юроде несытая гортань, всем в слух всегда вещаше. И тако пребывающу блаженному в селе том, иже на Ёлнати, не благоволи Бог такову светилу в селе том прочее бытии. Но убо блаженный прииде из села того в большее народа жилище во град Юрьевец Повольский, и вящшая трудодеяния в нем показа: неизмени бо постных подвигов своих и юродственнаго нрава, такожде и одеяния ни мало, но едину худую и многошвенную срачицу на теле своем ношаше; в зиме же и лете необувенныма ногама хождаше: подобне и руце свои согбени всегда в пазусе имеяше, и похабом себе являше: тем и укоризненныя глаголы и пхания от простыя чади благодарственно терпяше, и никоегоже им противословия воздаяше: но с благодарением от них отхождаше. Прочее же терпения его непрестанное несть нам довольно подробно изъявити: елико слотою, дождием, снегом, мразом, зноем, солнечным жжением и постом томяше себе, и ниже покров каковый стяжа, ниже кущу малаго ради обнощевания; но отнюдь не имяше где главу подклонити. Мнози бо человецы видяху его во время лютаго мраза ходяща по граду наготствующа и нозе его не обувенны имуща, умиляхуся на него зряще, и подаваху ему кийждо по силе от своего Богодарованнаго прижития. Ов одежду нову, ин сапоги, ин онущи и плесницы и одеваху тело его и обуваху нозе его. Он же отхождаше от них, и совлачашеся от теплых риз и обущей, и пометаше на улицах градских небрегохом, яко дабы нищи взяли, иногда же и корчемницу тако одеян прихождаше, да тамо нощь долгую в год зимы пребудет; ходяше в ню не сна приятии, но укоры, пхания же и насмеяния претерпети. Они же ту сущии пианицы стужаемии от него, понеже недаяше им нимало уснути, вземше его совлачаху от одеяния и обущей, яковы ли бо бываху на нем, и первое худое, льняное и черное и многошвенное оставльше, или во своя худая и непотребная вретища и одеяния облачаху его; и тако иззута суща, вон от себе изгоняху. Он же благодарствуя Бога терпяще: ревнуя Псалмопевца Давида речению, еже облачахуся во вретище и смиряху постом душу мою; и тако отхождаше во улицы града юродствуя по обычаю своему, и неистов творяся, и себе укоряя глаголя: Симоне юроде несытая гортань. Сия вся с любовию подъемль: хождаше же в зимния и мночастныя нощи мразом жестоким томим, яко в теплоте бос во единой льнянице до заутрия во граде по стогнам и по леду р. Волги и по иным ненаселенным местам при граде, его же стопы ног босых, многажды на утрии, обретаху людие в снезе водружены, и дивляхуся твердости терпения его. Обычай же сице имяше во время дне часто к церквам Божиим притекати: а наипаче в монастырь Святых Богоявлений, неточию во время Святаго пения, но и кроме един безмолвия ради часто прихождаше и в паперти пред иконою Владычицы нашея Богородицы и присно Девы Марии моляшеся со слезами. Мнози бо человецы видяху ту по многое время в зиме же и в лете. Прихождаше же васто и в различныя приянственныя храмины юродственным обычаем желание имея, яко дабы оскорбил его кто, людие же ту сущии приношаху ему питие и принуждаху его пити, он же у овых убо приемля, аки пия, на себе же изливаше; у иных же не приимаше: да всяческими нравы утаит свое вольное юродство. Аще ли кто пия ему не подаваше: то он у таковых питие нуждею отымая на землю изливаше, и за такое юродственное его дерзновение, овии убо ведуще нрав его претерпеваху ему, никоегоже зла воздающее; инии же биения и раны, и реяния творяху ему озлобляющее его; он же с радостию таковая терпяше. О пищи же и о одежди отнюд не печашеся: но во всем на Бога надежду свою возложи и на Преблагословенную Владычицу Богородицу, алча на всяк день, и аще кто ему хлеба подаст, приимаше; и того мало вкушая, прочая же небрегома оставляше и себе обычно укоряше юродом и несытою гортанию. В лете же солнечное жжение толико терпяше, ниже под сень себе сокрываше, качество же телесе его все измождало бяше, и от солнечнаго опаления почернело весьма, и кожа о костех отяжена, и тако удручи плоть свою, яко на некоего сопротивника воста на ню, и конечно примирися Царю мира от него же дары прият дивная творити и предглаголати хотящая быти: весть бо Господь волю боящихся Его творити, и молитв их во всем послушати.
О чудодействиих блаженнаго Симона, иже в житии своем во граде Юрьевце повольстем сотвори
Блаженных мужей чудная соделования слышащыя удивляют и на похваление Бога нашего, прославляемаго во святых своих подвизают по Псалмопевцу: хвалите Бога во святых Его; и по Соломону, благодать и милость в преподобных Его и посещение во избранных Его. Сии бо в житии сем и по разрешении от плоти со дерзновением Богу предстоят и еже просят, приемлют: яко же являет и настоящая беседа сия о приснопамятнем сем чудотворце Симоне.
О хождении юродственнем по граду, и о прихождении его во двор воеводы Третьяка Трегуба, и о проречении смерти жене его.
В некое время Блаженный Симон сей по обычаю своему, во граде Юрьевце юродствуяй, прохождаше улицы, являяся неистовствуяй, приидеже в дом воеводы града того, ему же имя бяше Третьяк Трегуба, инако якоже обычай имяше юродствовати, акибы кроме ума: видев же его оный воевода, в горесть прииде, зазирая своему начальству, яко в дом его таковый юрод без опасения безчинуя тако входит. Котораше же на рабы своя, яко таковаго ум погубившаго в дом его пустиша: повеле же его скоро и безчестно из дому и с двора его отгнати, да извык паки не начнет к нему приходити, яростию же всем своим рабом заповеда, к тому паки отнюд не впущати в дом юрода сего. Тогда раби его со тщанием повеленное исполняюще, заушающе и реюще изгнаша из дому воеводы того. Блаженный же Симон уразуме на воеводу хотящую быти казнь Вышняго в наказание, изгоним к нему вещаше: заутра у тебе с сеней крава свалится. Он же невнят глаголемым от раба Божия, зане скры в притчи, ейже последова реченное. Во утрии бо плачевно збытие узре по пророчеству святаго: жене его именем Акилине на утри ходящей по сенем дому своего, и некиим случаем запеншись спаде с высоты с сеней тех на землю, и вельми разбившися, умре. Тогда таковую больше внезапную беду видев вышепомянутый воевода Третьяк, оскорбися паче меры и плакася неутешно: и тако печалуяся скорбяше довольно, предаде земли тело супружницы своея. От дне того начат любити и почитати блаженнаго и в дом свой начасте приимаше радостным лицем, и трапезы всегдашния сподобляше его. Ему же ходящу начасте к воеводе тому во смиренном мудровании, некогда прорече: яко имать быти вскоре пожар на град сей. Слышав же сия воевода, и прежде реченная о жене своей воспомянув проречения его: но нивочтоже вмени словеса глаголанная от него, но глаголаше, яко сей человек юрод есть и никогда же смысленно глаголет, по что у него слышати. Блаженный же непрестая глаголаше к воеводе и ко всем ту прилучившимся людем хощет пожар быти на град сей молитеся Богу. Они же невнимающе речением его, но укоряющее и биюще его немилостивно. Блаженный же все с радостию терпяше от них и паки отхождаше во улицы града.
О купце, именем Лонгине, названнем Корепе.
В том же граде Юрьевце бе некий купец, именем Лонгин, названием Корепа, иже любя блаженнаго попремногу. Сему Лонгину восхотевшу куплетворения ради отплыти из града своего рекою Волгою в нижния грады при ней стоящия, и в оньже день хотящу ему из дому своего отыти мир давшу домашним своим и из храмины хотящу изыти, Симону же ту прилучившуся, рече к нему: Симоне, подай ми руку. Он же подаде ему десницу свою, и пророчески во юродстве своем вещаще: «Кила мощна будет тебе, дом же твой огнем от Бога наказан будет». Лонгин же удивляяся реченным от него, пойде в путь свой.
О пожаре, бывшем во граде Юрьевце, по пророчеству блаженнаго Симона.
По недолзем времени пророчества блаженнаго, попущением Божиим грех ради наших внезапу в полудне загорелся град Юрьевец, с зельным и страшным огненным шумом, и внегда начаша дворы запалятися, прежде помянутый воевода Третьяк, видя таковый гнев Божий и воспомянув проречения святаго, посла по всему граду взыскавати его, и обретши повеле привести пред себе вскоре, позна бо, яко воистину раб есть Божий, послании же искавше, обретше его в монастыре Святых Богоявлений при церкви в паперти; начасте бо ту приходящу ему и молящуся пред образом Богородичным со слезами за град и люди; и приведоша и к пославшему я. Воевода же видев пришедша святаго, нача со гражданы молити его, дабы их свободил молитвами своими от такого гнева Божия. Блаженный видев себе от воеводы и сущих с ним молима, умилися, и втайне моляшеся Богу, да утолит праведный гнев Свой, обыче яве неяви себе, разумен бо бе: но прежде по обычаю своему укори себе юродом и несытою гортанию нарече; таже внезапу заушает воеводу по ланите десницею своею, яко многим ту прилучившимся звук той слышати и указует ему перстом на пламень огненный, идеже жилища граждан горяху. Дворов же сгоре многое число; и егда показа, тогда погасе огнь. Ударением же в ланиту вожбуждает воеводу от неверия, аки от сна и дабы неискушением веровал Богу. Людие же избавльшеся от болшия печали и напасти молитвами блаженнаго Симона прославиша Бога прославляемаго во святых Своих.
О прежде помянутом купце Лонгине.
По времени же том, прежде реченный Лонгин по довольнем куплетворении возвратися во своя, со многим приобретением: видев же град Юрьевец, такожде и дом свой от Бога наказан, по пророчеству блаженнаго; но обаче благодарствуя в себе и дивлься вельми добродетелем его, их же ради сподобися будущая предглаголати, и рече: колико рабов потаенных зде имать себе Господь.
О посаднике некоем именем Иосифе, прозванием Зубареве.
Того же града Юрьевца жителю некоему именем Иосифу, прозванием Зубареву прилучися некогда ехати ему в малей ладиице единому на от пол великия реки Волги, едуще же посреде ея; абие воста буря велия, и ветр зело крепок и волнение бысть велие, он же от толикаго стремления волнующияся реки и бури нача утопати, и ладиица его погружатися с ним стала в воде от волн тех, яко ему отчаятися и живота своего. В той внезапней беде своей смертоносней узре ходяща по брегу реки тоя блаженнаго Симона, и нача в себе молитися ко Господу Богу, и его молитися о себе подвизая, дабы избавитися напрасныя и горькия беды смертныя, аще молитвами твоими сие получу: то дам ти новую срачицу и сапоги. Внезапу буря преста и волны в тишину преложися, и прееха здрав иде в дом свой радуяся вельми; и нача паки жити, бывшее же от Бога милостивное посещение и от горькия смерти избавление чрез молитвы его ниже в память свою приведе, ни помяне: но забвению предаде и обещанную срачицу и сапоги ему не подаде. Времени же некоему мимошедшу, прилучися блаженному во граде единому, стогну едину некамо проходити, безмолвну тогда часу сущу, никтоже сретаяй, или предваряй, точию по смотрению Вышняго, предъидый к нему един Иосиф. Сшедшимся же им, рече ко святому, ведый нрав и мирное послушание, просит себе десницу, от него глаголя: Симоне, подаждь ми руку. Он же неподаде ему руки своея: но обозревся и никогоже виде, начат смысленно глаголати к нему, тако ли ти подобает творити друже, забыл еси ты обещание твое егда посреде Волги, во оно время тонул еси и при самой беде смертней был еси: тогда узрел еси мя по брегу идуща, и в помысле своем молил еси мя. Да помолюся о тебе Христу Богу, еже избавитися тебе от напрасныя тоя смерти, и обещал еси дати мне срачицу и сапоги. Тогда Иосиф в память приим бывшее посещение начат просити пождания, да вскоре ему обещанное воздаст, о забвении же прощения искаше. Блаженный же христоподражательным нравом милостивым, не восхоте милостыни тоя прияти от него, аще и вскоре сотворити обещавашеся, но токмо единаго в прошении покаяния и прощения требоваше. Наказав же его довольно, благодарну быти о благодеяниих Божиих и незабытливу: таже и о милостыни рече, яко тоя ради избавляются напастей и бед творящии ю, и сие при глагола: нищему простирая руку твою да соблюдется благословение Божие на тебе; и тако его наказав и рек: никомуже повеждь содеявшееся и разум свой таимый ему единому объявленный даже до дне смерти своея не повеле, ниже срачицу и сапоги приготовляти себе, понеже рече: не к требе моей сие. И тако отпусти его с миром, и пойде в путь свой. Такождей Иосиф премудрости Божией во блаженнем удивляяся, яко и помышления человеческая ему объявляти, и силу свою Божественную в том крыющуюся показати.
В том же граде Юрьевце, святыя соборныя церкве, святаго великомученика Георгия, бе некий священник, именем Алипий. Емуже на обеде ядущу рыбу, попущением Божиим, наветом же человекоубийцы диавола кость рыбная велия ста в гортани его, и болезнь тяжкую наведе, и от скорби тоя нестерпимыя, яко и погибати уже, удавляше бо, и многи дни пребываше и пития ничтоже пияше: гортань же паче опухлением надымаяся бяше, и болезни ради ниже прикоснутися даяше. Преблагий же Христос Бог наш влагает во ум пресвитеру оному, еже ему от одра своего востати и изыти из дому своего на распутия и стогны малаго ради утешения, понеже отчаяся живота своего и смерти себе ожидаше, и егда изыде от дому своего, своими бе ему подкрепляему, и приведше его в корчемницу, в нейже питие продается; блаженному же Симону прилучившуся ту, начасте бо в ню прихождаше и пиющим возбраняше. Иерей же видя его седяща, и помышляше глаголати к нему, дабы молитву сотворил к Богу: он же уразумев Духом Святым помышление его, вскочи от места своего дерзостно, идеже седяше, и взем рукама за гортань его, начат яко давити. Он же от страха и ужаса, паде тогда на землю яко мертв. Блаженный же отскочи от него в место свое, идеже седяше. Людие же прилучившиися ту вси стекошася над него, и видеша тако его лежаща, помышляху мертву быти; свои же его пришедши с ним, плачуще и рыдающе и что сотворити неведуще. Иерей лежа долу, по часе же мале укреплься, и воста сам бодре, здрав сый, яко ничимже никогда боле, и всем ту зрящим изыде кость велия из гортани его, со многою кровию; и нача поведати о себе ясно сице глаголя: внегда взят мя святый за гортань мою, тогда болезнь некую вящшую ощутих, в забвение приидох, яко никакоже ми видети себе падох на землю, и помале паки в себе приидох, яко от сна от неведения востах, неощутих никоеяже болезни, якоже и вы днесь видите, но есмь здрав якоже и прежде сего. Сие же чудо мнози слышащее от иерея поведаемо, такожде и от видевших и купно вси чудяхуся о блаженнем и прославляху Господа.
Бысть некая вдовица во дни жития сего святаго в том же граде Юрьевце живяше, имяше же у себе единаго сына, возрастом еще несовершенна, к злонравию прилежаща и остроте безумия токмо пекущася: она же видевши его злобою побеждена, часто ранящи и от злоумия к добронравию пременити тщащися. Блаженный же юродственным нравом приходя к сей убозей вдовице, часте бо посещаше ю, такожде и сына ея знаяше и любяше. Егда на стогнах и распутиях или вне града обреташе блаженный сего отрока играюща со сверстники своими, или что безумствующа, приглашаша его к себе и возбраняше ему таковая деяти, и сказоваше пророчески, да в той день от матери своея укрыется, зело бо огорчися и раны тяжкия на тя наложити хощет. Аще ли укрыешися, то от ран избавишися. Отрок же извещение приемля, матери в тыя дни, в няже повелеваше ему, неявляшеся. Но где либо скрывашеся, и потом паки ища и назирая бяше, где хождение свое святый твори, и что ему проречет, то и сотворит. Егда повелит ему ити к матери своей, он тогда хождаше, и биен от нея небываше, но и в дом с радостию мати его приимаше, иногда же, якоже и предречеся неповелеваше, но сия прорицаше, яко аще и укрытися имаши днесь, наказания же и ран не минеши, еже тако отроку тому избывашеся. Сицевое святаго бяше неложному прорицанию о Бозе упование.
О женах града Юрьевца и окрестных его весей.
При житии сего блаженнаго чудотворца Симона во граде Юрьевце жены имяху обычай, не токмо градския, но и окрестножительствующия при том граде и весех, наипаче же неплодным и родившим отрочата желающим от умирающих чад, хотя единаго в живых видети, и яко от некия жалости со искушением приступати: но вящши может быти, яко одержими бываху желанием, и с желанием назирающе святаго, где ходити обыче, наипачеже в торгу, и обретше его и обступльше, каяждо отроча своя показывая, вопрошаху: жить ли будет, или умрет? Он же благодатию Духа Святаго прозирая, и будущее делом предсказываше. Иных бо на руце взимаше, на иных же руку свою возлагаше, обаче не словом, но сим токмо: над отрочатами жити будущими в мире сем довольно, якоже и прочии человецы, еже и бываше, показоваше; и таковыя матери отрочатам своим приимшия от него сицевое извещение, благодарствующе Бога, и радости исполнишеся отхождаху в домы своя, таков бо дар прозорливства праведный сей от Бога приял бяше, еже ведети, дарованная детищем онем лета, по Приточнику: ищущии Господа разумевают о всем. Аще ли которыи отрочата вскоре смертию похищаеми быти хотяще, то провидев блаженный волю Божию хотящую над ними исполнитися, таковых на руце свои не взимаше и руки своея не возлагаше, но отвращашеся и не взираше, и в путь свой отхождаше. И тако матери их слез и печалей исполншеся в домы свои возвращахуся. Воистину бо прослави Бог наш праведнаго сего, яко вернаго Своего раба, по Псалмопевца речению: Удиви Господь преподобнаго своего!
О Петре Сутыреве, како виде блаженнаго Симона ходяша по водам, чрез реку Волгу яко посуху.
Некий убо житель града Юрьевца, именем Петр, прозванием Сутырь, егоже двор бяше на брезе близ великия реки Волги: сей в некое время, в год есени виде необычное видение. В полунощи бо возбудившуся ему от сна, егда домашнии его вси спаху: Богу тако изволившу явити, отверз бо храмины своея оконце, и зря на р. Волгу, бе же нощь светла от луны, и ветр велик бяше, и волны на оной велицей реце немалы. Видение же его таково бяше. Оле чудесе! Идяше бо человек со оного полу великия реки Волги, верху вод, аки по сусей земли ко граду против двора его: присматриваше же Петр той довольно на реку, понеже необычное зряше, и привидение непщева быти мняше: но егда размотри опасно, яко истина являемое, тогда исходит молком тихо из храмины своея, дабы кто от домашних его не услышал, и врата двора своего мало и тихо отверзает, в нихже ста. Паки зряше чудесе страннаго, идяше же прямо двора его по водам, аки стень человека, подпираяся древом неким от воды, ступая на волны, яко на некия холмы, и яко летя являяся. Сице шествие того бяше: дойдеже брега, на негоже возшед от воды ко зрящему на него Петру идяше. Он же познавает грядущаго, яко Симон юродивый. Абие ужаса немала исполняется, и плотию зельне содрогается, ибо не утаися от блаженнаго прилежное на него тайное зрение: но Божиею благодатию сый просвещен, приходит к нему во единой по обычаю своему срачице, быше показанным же древом подобнее подпираяся о землю якоже и о воду, не юродственным же убо образом, но тихим и сущим разума истиннаго исполненным. Приемлет же его за десную руку и тихо к нему вещает: мир тебе друже. Таже начат его заклинати именем Божиим никому же виденное явити до дне отшествия моего ко Господу да вместо благословения не приимеши на себе от Господа наказания. Ибо Богу восхотевшу о мне худем рабе его сия ведети тебе, егда же аз отыду ко Господу, тогда исповеси аще той благоволит. Наказав же его блаженный словесы довольно и с скоростию отходит во улицы града. Тойже Петр сподобися таковому чудному видению, благодарствуя и славя, прославляющаго Бога своя рабы, и паки с молчанием входит во двор, и во храмине на ложи своем возлег, без сна всю нощь пребысть, чудяся премудрости Божией в тайнем рабе его сокровенней. Бе бо раб Божий, и смирен муж, кроток нрав и добр имея, смиренным обычаем житие свое проходя в простоте сердца; и по отшествии блаженнаго и чуднаго раба Божия Симона в вечную жизнь, исповеда всем сущим людем во граде с великою клятвою сие преславное и ужасное чудо; еже слышащее от него вси людие благодарственная кийждо воссылающее чудно во святых Богу, яко таковаго чудотворца, во дни их благоволи Бог явити им; ибо аще бы человек той восхотел и при животе блаженнаго видимое поведати, яко николиже рабы своя оставляет Бог презренны смиренная просящих от него, но исполняет волю боящихся Его; аще же и являет таковая достойным, но язык к поведанию видевших связует, исполняя виденных прошение желанием избранных своих. Внегда же благоволи ему Бог, вместо крова дивна дому своего преселитися: темже и вышереченнаго Петра язык к видению всем поведати уясни, понеже многих во удивление и непщевание велие подвиже, преславное сие чудо.
О выше показанном чудеси блаженнаго Симона и сие подобно, якоже слышахом от жителей града Юрьевца, поведаемо сице
Бысть некий человек в том же граде Юрьевце, о имени же его уведети невозмогохом, но токмо во время жития святаго Симона, живый в хижи своей, близ церкви Благовещения Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы, и приснодевы Марии, яже при реце Волзе близ торга, простлюдин сый и нищетою одержим, смирения же образ имяше и людскаго сонма себе уклоняше. Сему мужу подобне, якоже и Петру видение о святем сице бысть: в некую нощь изшедшу ему из хижи своея в летния, краткия нощи теплыя ради прохлаждения во улицу, по нейже и поток от умножения дождей и снежных вод течет, и походив сниде даже и до р. Волги и сматряше на волны от малаго ветра тогда бывшия и прохлаждением утешашеся; и внезапу прозревшу ему на другую страну Волги и се видит человека со онаго полу идуща по водам, посреде реки, яко по суху: тогда оный муж ста на том месте пристрашен и дожда дондеже грядый по водам прииде ко брегу, на негоже возшед и к зрящему глаголаше: что зрение твое брате на мя? Абие же познавает муж той, яко Симон есть юродивый и со ужасом начат удивлятися зря на него ничтоже глаголя. Блаженный же осклабився видя его ужасшася и рече: Аз есмь, егоже зриши, и ни привидение есть: и обращся с ним на восток, и показа ему перстом на оную страну Волги, на место, на немже бе холм высок и древо велие, именуемая сосна зело превелика бяше, и глагола ему блаженный: видиши ли брате место оно, еже показах ти, на нем же по отшествии моем к Богу по 40 летех по преставлении моем, изволением Божиим создан будет Монастырь на спасение иноком; и по довольном глаголании оба во град внидоста, и разыдошася кийждо во своя. И по исполнении предписанных лет, по отшествии к Богу, по проречению святаго благоволением Божиим на предпомянутом месте монастырь общежительный воздвижеся, именуемый Кривоезерская пустынь, яже и доныне всеми видима есть, украшаема многособранием монашествующих в похвалу и славу, во святей Троице Единаго Бога.
О преставлении святаго и блаженнаго Симона
Егда же преплывше пучину добродетельнаго течения, приснопомнимаго мужа, достигохом даже до страдательнаго его скончания: хождаше бо во граде, негли уведев о себе, яко близ сый кончины, зане склоняяся к слезам же и воздыханиям, видимое же обычное его всем являше юродство, неизмени бо ни мало своего о Бозе начатаго добродетельнаго пути, име же от юности пойде, но сконча его неизменно даже до смерти своея; наготу и необувение и прочее терпение Христа ради со смиренною мудростию показа. И по мнозех своих добродетелех, во обычном своем благом и вольном юродствии вниде некогда во двор воеводы града Юрьевца же, емуже имя бяше Фодор, прозванием Петелин: завистию же диаволею воевода оный разъярися на блаженнаго про юродственный его нрав, мня быти прокудника и искусителя и нача сааме бити его своима рукама, такожде и рабом своим повеле битиже и по земли за власы влачити и ногами топтати, и изби его до язв, яко и востати ему от земли невозмощи: от того бо избиения и рзболеся блаженный, веде яко Диавол нанесе ему сию напасть завидя добродетельному житию его, и сего ради никакоже зла помысли на воеводу, но с любовию подъят злую ону напасть, Богу попустившу нань в наполнение прочих добродетелей. Ибо искушение на праведника, аще придет с любовию то подъемлет, себе повинна тому сотворив: понеже бо яко быше в житии его изъявися, неимеяше блаженный ко обитанию своему нигде главу подклонити, того ради отвлечен бысть в подхраминная жилища того же двора Феодорова, идеже некую худую постелю ему сотворшь повертоша на ню и лежа на ней от ран биющих болезненно изнемогаше ни от кого-либо какова утешения словом или делом когда приемляшь. Болезнь же святаго наипаче умножашеся и разуме, яко от тоя тяжкия болезни подвигов его и течения конец приходит: тогда умныя своя очи обратив ко Господу, и на благоволение Его всего себе предаде. Утрахом же смертнаго часа одержим сый с болезнию к себе глаголаше: проидет ли убо душа моя воду духов воздушных непостоянную бояся настояния демоскаго: но непоколебаемо упование стяжа на Предстательницу всего мира Пречистую Владычицу Богородицу, юже в молитвах своих на помощь непрестанно призываше, да предстанет ему в страшный оный смертный час, и милостивно исхитит душу его из рук ненавидящих его; моли же и некоего от рабов Феодоровых конечную ему любовь сотворити, еже пресвитера к нему привести, той же шед приведе его. Блаженный же, яко виде пресвитера пришедша, возрадовася вельми о пришествии врача душевнаго, и покаяние со слезами Богови пред иереем принесе, желаше бо избавления души своей, да не запнет ему кий грех в всхождении на небо: и яко виде себе конечно изнемогающа причащается Пречистаго и Животворящаго Тела и Крови Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа; и по отшествии иерееве необретшуся ту никомуже, мирно святую свою праведную и терпеливую предаде душу в руце Бога, егоже возлюби. Егда же святая его душа исхождаше от телеси, той час над двором воеводы того явишася два врана, возлетевше зело высоко, и в высоте воздуха сразившееся падоша на землю мертвы; на неюже мнози зрящее тогда чудяхуся. Разсуждающим же образ показанный, видится черных ефиопов рыдания, яко страдалец разторг сети их вражия, якоже серна от тенета изрешився от жития, и якоже птица избавися от сети ловящих, прейде к венцеподателю Христу Богу. Тело же блаженнаго оста лежащее во дворе Феодорове умиленно и чисто, благовоние издающее, яко воистину умиления виновно, еже егда ощутившее, нецыи от рабов Феодоровых вшедше во храмину ту, возвестивша господину своему. Феодор же увидев преставление святаго, позна виновна себе бытии смерти его, притече над тело, и виде е умиленно, паче же обранено, обличающее безумие и немилосердие его, лежащее на худом рагозинном постлании и непокровенно: пад на не и начат плакати неутешно, лице свое биющи, и стенаньми и рыданьми окаявати себе, жития своего ради пространно питательнаго, и всем сказоваше согрешение свое, обличающи и нехотящи утешитися, или востати от святаго его телеси, покаяние принося, и греху своему искаше прощену бытии, таже во гроб тело блаженнаго своима рукама полагает. Времени же приспевшу погребения святаго, повелевает созвати весь всего града освященный собор. Сшедшимся же им и украшающим обычно подобающее погребение, еже уведевше града того жителие, всякаго чина и возраста, елико духовных и мирских вкупе жен и детей даже и до сущих младенцев, не токмо градских, но и близ окрестных весей множество народа стекошася. Туже приидоша тогда от Благочестиваго Царя присланнии чиновницы град Юрьевец описывати и пределы его, Постник нарицаемый Шипилов с сущими при нем, и инии иных ради царских дел бывши; и тако погребоша праведнаго и дивнаго мужа тело честно с подобающим надгробнаго пения следованием в том же граде Юрьевце в монастыре Святаго Богоявления Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа в лето от сотворения мира 7102 от спасительнаго же воплощения 1594 Месяца ноемрия в 4-й день (примечание на полях: в 1929 году было 335 лет со дня смерти Симона Блаженного) в пяток на память преподобнаго Иоанникия Великаго, в царство же благочестивыя державы, православнаго и приснопамятнаго Государя нашего Царя и Великаго Князя Феодора Иоанновича, всея России Самодержца; престол же тогда правящу царствующаго града Москвы Преосвященному Дионисию Митрополиту всея России. Вышереченный же воевода Феодор на погребении праведнаго плакавшее неутешно, и творяше милостыню многу нищим и вдовицам и сиротам, завещевая молитися о своем согрешении и о упокоении души приснопамятнаго раба Божия. Но убо тайная сердец зря, и на смиренная призираяй Бог, паче же на покаяние обращающаяся приемляй, изрядно бо чудо в день той погребения блаженнаго телесе показа, еже всяко прощение греха молитвами святаго Феодору оному известно показует вкупе и веру его несумненную и истинное покаяние являет. Егда бо хотяше ити на погребение телесе блаженнаго Симона, взят довольно от влагалища в мышец сребра, дабы в милостыню е издавати убогим, сирым и вдовицам нищим, — егда же с погребения прииде в дом свой: тогда повеле рабом своим иерейский и диаконский чин и прочих от церковнаго причта, вкупе же и монашествующих и всех нищих такожде в дом свой собрати и трапезы предуготовляти и поставляти, да сам им послужит и упокоит я: изшедшим убо рабом его повеленнаго ради, сам же прииде ко влагалищу, нача изчисляти в нем оставшееся сребро, дабы уведел, что в милостыню раздал, и что оста; и яко сочте, о преславных Твоих чудес! Всемогий и Дивный во святых своих Христе Царю, се сребро его все бысть цело и ничтоже изгибе, ниже един пенязь, но колико бяше до взятия, толико и в час той паки обретеся, Богу показующу свою благостыню: яко покаяние грешника толико ему приятно бысть, яко и весь с милости прекланяется и богатодарная чудеса на кающыяся обильно изливает; вкупе же и о своем угоднице известие творя; тако и ныне ради блаженнаго Симона истощенное сребро в милостыню присущием Божия милости не умалися. О сем преславнем чудеси, воевода оный вельми удивися и со слезами и многим умилением прослави человеколюбца Бога, творящаго дивная чудеса своими рабы: такожде уразуме святаго и праведнаго сего бытии раба Божия велика. И всем сшедшимся к нему поведа сие Божие великоделие, и вси воздаша славу и хвалу Христу Богу и Пречистей Его Матери: и сим извещение приял бяше греху своему ненепрощену бытии; понеже неложное свидетельство о чудеси сем имея: потому же слышал бе о незлобии святаго, и вознепщева, яко еще лежа в болезни сый, умилостиви Бога о прошении греха его; понеже святым сие обычно есть, еже о ненавидящих я и напасти им нанесших молитися, по заповеди Христа рекшаго: молитеся за творящих вам напасть, и изгонящих вы. Сице убо балежнный и праведный Симон течение свое сконча в Господе радуяся, подвигом добрым подвизася и веру непорочно соблюде, тече и падщася, дондеже достиже в разум Сына Божия в мужа совершенна. В меру возраста исполнения Христова.
О чудесех, святаго и блаженнаго Симона Христа ради юродиваго, иже быша по преставлении его.
Преславная убо поведана быша, яже от сея истории вкратце о житии пресловущаго в делех и чудесех, Христова послушника, страдальца добльственнаго, столпа непоколебимаго, адаманта твердаго, пречуднаго Симона, иже от зельныя любве своея, юже име к подвигоположнику и вечных благ подателю Христу Богу: юрод в мире сем изволи быти, да тому единому ….. явится, приидохом же и на чудодействия его, яже быша по честнем преставлении его.
Егда бо чудный сей преселися во страну отечествия горняго, о немже в жизни сей подвизася Божиим велением; и погребено бысть тогда трудолюбивое тело его во граде Юрьевце в монастыре Богоявления Господня, якоже быше о том предъявися: и оттоле место оно бяше небретомо идеже погребено тело его, си есть без призрения якоже и прочих умерших, и бысть тако с 27 лет: но аще гроб его человеки и небрегом бяше, но от Бога призрен. Чудесно бо весть тои угодников своих телеса снабдевати, яко жилища быша Святаго Духа, и нетленна соблюдати, даже до дне втораго пришествия Своего; егда же мановением того, по претечении вышереченнаго числа лет, по преставлении святаго и по бывших на град Юрьевец от безбожных ляхов разорениях: священницы и парохиане Церковь Богоявления Господа нашего Иисуса Христа начаша строения ради новыя церкве землю изравнивати и место изготовливати, в лето 7125 (1617 от Р.Х.), идеже бяху землю изравнивающе, ту прилучися и гроб блаженнаго Симона во угле пред правым клиросом и обретоша тогда над гробом его в земли сокровену плиту немалу, на нейже изображен Честнаго и Животворящаго Креста образ: иже мню хотением Божиим изобразися, а не человеческим начертанием, являет истинное святаго по Христе житие и распятие его мирови и ему мира. Обретшиися Богу вси сошедшеся удивляхуся, зане известно вси знающии, яко ту погребен есть блаженный Симон юродивый, мнози бо тогда бяху помнящии и погребения его самовидцы бывшии, а о плите оной недоумевахуся отнюд како над гробом обретеся зане не положися во время погребения его: такожде и последи никогдаже. Но аще бы ей и положенней быти, но обаче всяко верху бы земли, якоже обычай есть людский. Внегдаже основану бывшу новому Богоявления Господня храму, и в дело происходящу, прилучися ибо Божиими судьбами, а не человеческим хотением гроб святаго Симона внутрь самыя церкве противу клироса десныя страны во угле, в каковых местех и в приношениях многих святых телеса полагаются. Сие же бысть строением Вышняго, якоже речеся, без совета людскаго, аки чрез намерение и совет тогдашних церкве создателей, каковое святому красное и святых телес положению достойное приуготовася место: тогда честнаго того храма священницы и причет зряще, яже о блаженнем бываемая, и яко Бог Своего угодника прославляет, познаша и изволиша место оно не оставити просто, но повелеша над гробом блаженнаго построити гробницу древяну под помостом церковным ведения ради, где погребен бысть, поминающе житие его терпеливое, ктомуже и соизволяющий им народ имяху наипачеже престарелых денми, помнящих и добре сведущих добродетели святаго, еже и бысть. Но тем чудесем абие последоваше и иное чудо, в пользу верным устрояюще; в час бо той, в оньже священницы и людие совет творяще о блаженнаго гробнице и место древоделем указующе, прииде в церковь, тогда еще строимую, жена некая тогоже града Юрьевца именем Соломония, и нача молити священники да над гробом блаженнаго Симона правило усопших, обычно приношением ея, свеща и кутиа, еже глаголется паннихида, сотворят. Обычай бо бяше всем гражданом и в селех живущим мужем и женам от того времени, егда преставися блаженный, сие правило паннихиду повсевременно, и на памяти его и по обещаниям своим приходя на гробе совершати, иже содержится даже и до ныне: и аще Вышний благоволит, то и да изменитися может, еже другому, вместо того молебнаго пения обычаю совершатися, якоже и прочих святых. Но последующая паки да глаголются: с прошением убо своим Соломония приложи глаголати, и посещение святаго, и вину поведати, еяже ради прииде: бысть, рече, — болети ми в велицей и тяжцей болезни мало не два лета, яко и со одра невоставати ми и в болезни моей молящей ми ся Господеви, и Пречистей Богородице, дабы ми от протяженнаго того недуга здравие получити, или житию моему конец определити: в помощь же призывах и святаго Симона; в прешедшую же нощь мало воздремавшей ми и зело тонце аки во сне, и узрех, во храмину мою тихо вшедша человека и одру моему представша во единой срачице долготою до колену, необувена, возраст имущий средний, черна власы, брада средняя без брудей, и скуловат лицем, власы на главе вельми некудрявы и лица не закрыло, руце к персем согбены имуща, и глагола ми: воставши иди в монастырь Святых Богоявлений и над гробом блаженнаго Симона повели священником отпети паннихиду, се бо молитв ради его дарует ти Бог здравие; сие ему рекшу и невидиму бывшу, мне от сна воспрянувшей, яко и в болезни не бывшей: и благодарящи милостиваго Бога и Его угодника, даже до сего часа ничтоже стражду от болезни бывшия мне, и сказоваше многих свидетелей долговременней своей болезни, и скорбем ко здравию ея изцелении. Священницы же и прилучившиися ту людие мнози в радости бывше велицей слышащии и начаша вопрошати ю: знала ли еси ты блаженнаго и помниши ли его в жизни сей скончавшагося. Онаже отвещаваше: яко в то время мне неродившейся, когда ему в жизнь вечную переселившуся; и вси о нем удивльшеся помнящии, яко достоверна словеса ея слышаще, яков бо бяше в житии своем, такова и поведа явившагося ей, и того воистину явльшагося разумеша быти, и прославиша Бога творящая дивная святыми своими, и тако день от дне слава о блаженнем чудотворце спеяше, и приходящих ко гробу его непрестанно бяше: и чудесем повсегда над сущими в различных недузех паче же над страждущими очес болезнию много сугубо бывающим: аще тогда и непредаяху писанию множества ли ради, или небрежением тако случися. Не по мнозем же времени возвещено бысть о чудодействии святаго вкупе и о житии его, некиими от граждан, чрез писание посланное от игумена, в царствующем граде Москве Великому Господину: Святейшему Иоасафу Патриарху Московскому и всея России: иже услышав о новем сем чудотворце и прослави Бога. В лето же 7143 (1635 от Р.Х.), монастыря святых Богоявлений, игумену Дионисию и иереом и всей братии, ктому же и народу приходящему нужда бысть о сем велия, понеже приходящих ко блаженнаго гробу множашеся, верху же помоста церковнаго над гробом его несть гробницы: аще бо и бяше прежде устроена, обаче помостом скрыта. Приемше же совет тверд, и судивше вси, еже гробницу по обычаю бываемому, над погребенными святых телесы в церкви на видение всем устроити и облещи ю одеянием, аще и сумнящимся, еже без благословения Святейшаго Патриарха то сотворити, обаче глаголаху: воля Божия да будет и на святаго молитвы надежду положиша. Егда же убо совет в дело происхождаше, и подобающее на оно здание уготовися, и внегда с молитвою игумена тектоном наченшим: О чудесе преславнаго! В той бо час приидоша в церковь нецыи от граждан, бывшии в царствующем граде Москве и поклонившеся игумену вручают ему граммату с ними присланную от великаго Господина Святейшаго Иоасафа Патриарха Московскаго и всея России, благословляющую над местом, идеже погребено бяше тело блаженнаго Симона, в церкви гробницу верху помосту устроити, во еже бы месту тому не в попрание ног быти: к сему же благословение и повеление его вышеархипастырское в той граммате ко игумену написанное, сицевое бяше: «Яко терпеливаго ради жития святаго и чудес его ради, яже он при животе своем сотвори, такожде по преставлении творит: образ его писати на доске иконным воображением, главу же, круговидным образовательным небосиятельныя славы светом окружевати, вкупеже с тезоименным ему святым апостолом Симоном Зилотом, над нимиже образ Христа Бога нашего, или Пречистыя Его Богоматере с Предвечным Младенцем, и тако почитати, яко же прочих святых купно и покланятися честно повеле». Святейший сей Патриарх. Яже и доныне во граде Юрьевце видимы в церквах и в домех, и в прилежащих граду тому весех. Сие же бысть вышняго строением, им же угодника Своего прославляше. Якоже бо игумена и сущих с ним совет и хотение еже о гробнице; тако и Святейшаго Патриарха благословение и повеление к ним прииде. Воистину сие преславное чудес Божиих действо всякий слух удивляет: аще не бы строением Вышняго и святаго предстательством сие было, то не бы тако, яко умышленно: но во един час и граммата игумену подадеся, и начатие дела гробницы бысть, но всяко бы едино единаго упредило, а другое бы последи остало, и всяко бы коемуждо совета людскаго совет Божий бысть Святейшему Патриарху и готову послатися и хотящему быти совету людску с прилежанием еже не точию место оно, идеже гроб святаго, почитати, но и якоже прочих святых воизображением иконным того лобзати, покланятися и почитати того повелевает, яко образу бывшаго совершену добродетелей; и в тая убо времена различным недугованием над человеки, от гроба блаженнаго содевахуся несказанная и неисчетная с верою приходящим и доднесь изцеление в похвалу и славу в Троице покланяемаго Бога.
О земледельце некоем именем Георгий.
В лето 7148 (1640 от Р.Х.) месяца ноембрия в 16 день, совершающуся во храме Богоявления Господня, вечернему славословию, вниде в церковь некий человек того же Богоявленская монастыря земледелец, именем Георгий во образе зело худостне и измождале, якови бывают страждущии от протяженнаго недуга – и моляше священники, еже бы над гробом раба Божия Симона паннихиду отпети: они же начаша о скорби его вопрашивати, како прилучися ему и како избавлен бысть от нея? И нача поведати, чмсло рек: Болевшу ми многое время велиею скорбиею, якоже и язык, еже ми глаголати отъяся, и вся уды ко владению ослабеша, в мимошедшую женощь сведену ми бывшу в тонкий сон прииде очевидно ко одру моему Божий раб Симон, якоже во иконном изображении начертывается, во единой срачице и глаголя ми: укреплься, поиди в монастырь святаго Богоявления и отпой паннихиду над гробом блаженнаго Симона и здрав будеши; се ми рекл, невидим бысть; аз же возбнув и неощутих болезни, и от одра востав, благодарствуя Христа, приидох днесь исполнити обещание свое; слышавшии же вси прославиша Бога радостными душами, прославляющаго своего угодника.
В лето 7168 (1660 от Р.Х.) марта в 1 день прииде в монастырь Святаго Богоявления от предел града Юрьевца Березнинския волости деревни Горлихи, земледельца Павлова жена именем Иульяния Исакова зело болезненна очима своима, имиже страждаше три лета, и николиже от болезни тоя не имея покоя ни днем ни нощию, и глаголаше сущим во обители тако: многим святым молихся, и неприях цельбы, ныне же приидох ко блаженному Симону негли от него прииму очима моимо здравие; сие же глаголаше от простоты и грубости поселянския, в церкви же бывшей ей, и священницы по прошению ея над гробом блаженнаго Симона паннихиду отпевше, повелеша ей к его иконе болезненныма очима приложитися: и сему бывшу, свободися оная жена от тоя трилетния очныя болезни и бысть здрава толико, яко и непознавати, что в болезни быша очи ея. И вси ту прилучившиися прославиша Бога, и угодника Его Симона похваляющи, возвратися, радующися в дом свой. Ибо и быше назнаменовася, яко многая повсегда от гроба святаго Симона содевахуся чудодействия непрестанно во граде и в селех, мнози людие, всякий возраст старческий и младенческий от очныя тяжкия болезни велие изцеление приемлют молитвами и посещением его не точию же, но и сущим далече призывающим имя его. Сие же поведание не просто писанию предадеся, но якоже обретается в древних списаниях о блаженнем Симоне, вся оная бывшая чудодействия его.
О явлении блаженнаго Симона очевидно во время большого пожара, егда град Юрьевец привлечь на ся гнев Божий; но вкратце поведати подобает и попечение его о граде своем.
В лето 7174 (1666 г. от Р.Х.) месяца июлия в 28 день, близь монастыря Богоявления Господня, внезапу по утреннем славословии, загореся град Юрьевец грех ради наших мало не весь огнем, яко стеблие потребися. При сицевой памяти святый Симон град оплакивая очевидно, мнози бо от граждан видеша его, еще против двадесят осьмаго числа с вечера. Ходящу святому на горе, яже и доныне нарицается Соборная: стоящу бо ему на единем месте тоя горы и зрящу на восток руце воздевша имуща на высоту во единей срачице до колену точию долготу имуща, заутрии же и инии благоговейнии людие, идуще на славословие утреннее в церковь Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии, яже стояше под горою против соборныя церкви: инии паки видеша его на том же месте на горе стояща, якоже вечер и молящася о граде своем. Егда же им в церковь вшедшим по часе мале и блаженный сшед с горы и вниде в ту же Богородичную церковь пред отпустом, лице плачевно имея, и очеса многих слез исполнены, и ко образу Божия Матере, именуемыя Владимирския приступль падаше пред ним со многими слезами, ничтоже глаголя: по отпусте же утрени оста в паперти, и соглядаше прилежно на страну ту, идеже запаление огня хотяше быти, и некая словеса неудобь разумны вещаше со многими слезами. Слышавшии же и видевшии людие мняху, яко пришлец есть и юрод, и ни о чем же внимаху от него, но вся в простоте полагаху сия. И возгореся внезапу град Юрьевец, страшным и зельным палежем; людие же разбегошася, иныя к домом своим, а инии к пожару: и мнози от граждан видеша в различных местах пред возгорением тем; инии же видеша его идуща к монастырю Святаго Богоявления и плачуща, а инии в паперти у прежде реченныя церкве Богородичны, инии же у врат дому плачуща паки видеша; а инии видеша во врата монастырския вшедша и к церкви идуща, идеже гроб его, и тако невидим бысть. Пожар же болий гражданских жилищ наста и людем всем во граде мятущимся: таково бо явление святаго различно бяше; прежде узре его. Во един бо час, а не во едином месте по сказанию видевших видимы бяше образом оным, яков и иконным изображением начертывается во единой срачице и бос. Тем разумно всем буди, яко егда святый Симон очевидно многим людем от граждан явися, тогда никтоже его нарече яко сей есть Симон. Отъят бо Господь от всех смысл сей но покровено никако и молчно видяху, точию яко человек есть юрод и плач деет, и о чесом такожде нигде никтоже его вопроси. Егда же прейде напасть бывшая на град, явление святаго мимоиде: тогда Божиим вдухновением вси гражданствующие жителие воумившеся реша: яко воистину он блаженный Симон Божиим посланием посетив их очевидно, и грехи их оплакивая пред хотящим быти на них от Бога наказанием, и плачем своим назнамена, яко вящшей казни достоин град сей бяше, но меньших пострадати попущен молитв ради его. Ведати же подобает и сие: яко град Юрьевец, аще и свободися многих печальных обстояний: обаче милостивым предстательством Пресветлыя Небесе и земли Царицы Владычицы Богородицы истинныя истиннаго Бога нашего Матере, якоже и настоящая сия граду напасть бывшая являет: понеже чудотворец Симон, егда с горы сниде и в церковь ея вниде не просто, но яко Всемогущия всех человек Помощницы иконе приступль благонадежно пред нею моляшеся, ведяше бо известно яко тоя ради Ею же мир весь с Богом обрете, и невозможная возможна содеваются: наипаче же сие святый уведе и благонадежен бысть; яко аще на град сей и гнев Божий праведно движимый грядет: но обаче в Праздник тогда прилучившийся Пребожественныя Его Богоматере, нарицаемыя Смоленския; да сицеваго Ея ради праздневства, во гневе Божия милость Его помянется, еже и бысть во славу Рождшагося из Нея Христа Бога нашего.
О древоделе именем Поликарпове.
Божия убо благодеяния воспоминаются достойно нам творимая святыми Его. Егда бо напасть, или болезнь на нас бывают: мы же тогда молимся, и святых Его на помощь призываем; егдаже изцеление получим тогда забываем обеты и моления своя исполняти, и паки в тяжкия и злыя недуги и напасти впадаем, якоже и сие сотворшеся чудо повествовати имать. Бысть человек некто именем Иоанн сын Поликарпов, Юрьевецкаго же уезда, Елнадской волости, веси рекомыя Копылихи, художеством древодел, одержим же болезнию бе. Боляше бо нога его зело, яко ни двинути ею можаше, многое же время лежащу ему: слышав же о чудесех святаго и блаженнаго Симона юродиваго чудотворца, начат молитися Господу Богу и Пречистей Богородице, в помощь же призывая угодника Их блаженнаго Симона, дабы ему от тоя болезни свободитися, обет же полагая, еже над гробом его паннихиду пети: Премилостивый же Господь Бог, предстательством Пречистыя Своея Матере и ради молитв святаго Симона вскоре ему от недуга того дарова здравие, нога бо его бысть цела, якоже и не боле никогда. Он же неколико время пребыв и в забытие положи обет свой, еже обеща ко святому и не исправя тако пребысть. По прешедшим же некоем времени паки второе таже болезнь к нему возвратися больма тягчайши перваго, он же еще нача молитися со слезами к блаженному Симону обещанное хотя исправити, еже к нему глаголющи в себе: О святче Божий! Помози ми, и избави мя от болезни сея неудобостерпимыя, уже бо ти не солгу, еже обеща исполню обет свой к тебе. Блаженный же Симон услышав моление его и второе избави от болезни тоя и бысть паки здрав, якоже и первее. Помале же времени паки забы обет свой, еже обещался ко святому Симону приити паннихиду пети, и в том своем завещании бысть. Прилучися же вышепоказанному Иоанну в лете 7207 (1699 г. от Р.Х.) послану быти царским повелением в новосозидающийся град именуемый Таханрог на делание обычное, яже за Азовым, и дойде до нареченнаго места здрав, и делу показанному ему тамо нача касатися; и паки таже болезнь третие прииде, нога бо его болети перваго горши яко и скорчитися ей, и опухление велие нападе на него, яко очима зрети и языком глаголати не можаше, купно же и вся уды тела его ко владению разслабишася, понеже бо виде себе при последнем издыхании пред отцем духовным о гресех своих покаяние сотвори и причастися Пречистаго Тела и Крове Христа Бога нашего: пекущимся бо о нем другом его, но на дело свое по обычаю отшедшим с поболением и оставльшим его еле жива суща: он же лежаше един изнемогая и ожидая конечнаго часа: моляше же ся Христу Богу и Пречистей Владычице Богородице и святым угодником Божиим, ихже помняше в помощь призываше: и се ему предста очевидно явися блаженный Симон глаголя: добре убо яко многия святыя призываеши в помощь, а мене человече почто еси забыл? Иже бо прежде от болезни сея обещался на гробе моем паннихиду отпети, но обета своего почто не отправил, и ныне обещайся на гробе моем в Юрьевце Повольском в Богоявленском монастыре паннихиду отпети, то от болезни сея свободишися и здрав будеши, аз бо есмь явивыйся тебе Симон юродивый и сие рек, невидим бысть. Болящий же воспомянув обеты своя первыя, еже обещася ко святому, нача с велиею верою святаго Симона на помощь призывати, и глаголаше в себе: яко аще достигну дому моего, вскоре исполню обещание мое ко блаженному Симону. О чудо велие! Нача болезнь его облегчевати и утру бывшу: о чудесе дивнаго и вещи преумудрительныя ума человеческаго! Сам воста от одра и нача ходити и вмале совершенно бысть здрав, якоже дивитися. И чудитися о сем вельми другом его. Приспевшу же времени егда отпущен бысть в дом свой, грядущу же ему по реце Дону, а леду еще некрепку сущу, понеже есень тогда бяше: проломившеся на реце той леду под ним, утопающу же и в беде ему смертней бывающу воспомяну блаженнаго Симона и в помощь его призывая со слезами горце возопи: О отче Божий блаженный Симоне! Согреших пред тобою аз окаянный, прости мя отдай же ми грех, еже обещахся и не исправих к тебе обета моего, ныне же за то стражду, избави мя святче Божий от напасти сея потопления, уже бо ти никако не солгу, еже обещахся. В реце же дна дошедшу ми и жития своего тонзути отчаявшуся и в забытии бывшу ми, другом же моим печалующимся о мне, яко внезапу погибе и по брегу реки тоя смотряюще мя; скорый же на помощь блаженный Симон услышав моление того и избави от потопления его. О преславных твоих чудес Всеблагий Владыко! Узреша бо его на брезе лежаща, он же ощутив себе и воста от места того идеже лежа, и вси вкупе прослависта Бога, спасшаго его от смерти горькия; блаженному же Симону благодарение воздающе. Пришедшу же ему в дом свой, вся сия домашним своим и соседом поведа; обаче забавляющуся ему в дому своем и упокоевающуся: Оле человеческаго небрежения о своем спасении. Паки леность и небрежение на него прихождаше, умедли ко гробу блаженнаго приити: но на иное время отлытающу ему, паки в туюжде болезнь впаде; виде бо он ногу свою болети начинающу, и от лености и небрежения воспрянув, без замедления пойде во град Юрьевец, и прииде в монастырь святаго Богоявления Господня поклонитися гробу блаженнаго Симона, и приложися честному образу святаго с верою и со слезами многими, и по отпусте паннихиднаго пения, исповеда сие преславное чудо и свое невежество тояжде обители игумену с братиею и всем сущим ту с ним прилучившимся и прослави Бога. Иоанн же отиде в дом свой радуяся и благодара Господа и угодника Его блаженнаго Симона повсюду прославляя.
В лето 7213 (1705 г. от Р.Х.) декамбрия в 17 день прииде в монастырь Святаго Богоявления Господня от предел града Юрьевца Повольскаго, Коряковской волости деревни Кондратова некоего земледельца именем Павла, жена его Мария Афанасьева, названием Затокова, и повеле над гробом блаженнаго Симона юродиваго паннихиду пети. По совершении ея поведа о себе: Бывшей ми в разслаблении месяца с четыре и больше ни рукама ни ногама владети не могущей, и в той своей велицей болезни молихся Господу, в помощь же призывах блаженнаго Симона юродиваго и обещася над гробом его паннихиду пети и от тоя великия болезни здрава бывши молитвами его святыми, прославляющи Бога, единаго в Троице, емуже слава, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Так, блаженной памяти, движимаго пламенем сердечныя веры ко блаженному Симону, смиреннаго с братиею игумена Стефана, — /после пожара в 1694 году июля в 31 день бывшаго и истребившаго с утварию церковь Богоявления Господня и первообразную икону блаженнаго, которая по благословению Патриаршему игуменом Дионисием была поставлена над гробницею его;/ деятельнаго настоятеля Стефана частию от вернаго предания, частию от книжек оставшихся в домах – у граждан о житии и чудесах Симона, нарочитое изложенное сие повествование, а так же возобновленная им икона блаженнаго, — ход под помост из церкви к гробнице и неугасимое при оной масло; все это в теперешнее время изгладилось при церкви; ибо в 1844 году ненавистник мужей праведных диавол обольстил священство города с изветом передать бывшему тогда в Юрьевце особенных поручений чиновнику, «что при Богоявленской церкви обоготворяют какого-то безумнаго странника». Чиновник поверив ненависти злобы отнесся начальнику губернии, а от сего сообщено было и бывшему епископу Костромскому и Галичскому Владимиру. Завелось при церкви строгое секретное изследование, при котором открыто, что на иконе юродивый Симон изображается предстоящим и молящимся, и по нем, как и по каждом христианине, поются паннихиды, и окончилось тем, что от церкви отобраши все, что только достопамятнаго было о блаженном Симоне, приказали: не прославлять до времени, которое предназначить единой воле Всевышняго угодно будет. Святое пророческое слово Св. Евангелия збылось над недостойными. Несть пророк без чести токмо во отечествии своем. В то время враг оковал уста онемением тогдашних служителей храма. Они не хотели выставить лично граждан свидетелей, которые под присягою передали бы от блаженнаго над ними совершившияся чудотворения. Как от терния не родились грозды и от волчца не были смоквы, до времени посещения часовни в 1854-м году епископом Платоном, который своим святительским наставлением снял тину невежества с очей служителей храма Богоявления Господня, и пастырским приказанием соизволил чтобы чудеса бывающия от блаженнаго непременно письменно предаваемы были памяти потомкам. Итак, к сожалению и стыду о прошедшем заботливаго пастыря приказание да присно будет исполняемо.
О крестьянском сыне и мещанской дочери, подавившихся, перваго иглою а последней копейкою серебра.
В лето от Р. Х. 1854-е крестьянка проживающая в городе Юрьевце именем Мария Ефимова, Козакова прозванием, имеющая у себя мужа и трех сынов, из которых младший, именем Михаил, бывши году по девятому на Страстной неделе в Великую Среду, держа в зубах по глупости иглу подавился оною; и несколько времени употребляя с своей стороны тайныя усилия вытащить оную из горла, далее усунул ее; и наконец с слезами признается матери и старшему брату, бывшим в то время при нем в дому их; они видевши несчастие обратились к лекарю, который все свои возможныя опыты произвел над мальчиком без всякой пользы и наконец объявил, что он опухнет и умрет; Несчастная мать тронувшись погибелию сына с слезами обещалась заказать отпеть обедню и паннихиду блаженному Симону: в то самое время мальчик ея головою склоняется вниз, отчего из гортани его потянулась необыкновенная слюна и сделалась с ним как бы сонная забыть, после которой попросил у матери есть. Подавши же она овсянаго киселя ему спросила: Миша, где у тебя иголка. И в ответ получила себе, не знаю где, ничево, глотая, не чувствую и не больно мне. «Я здоров».
Эту несказанную радость передавала Казакова юрьевецкой мещанке Ирине Алексеевой, по мужу прозванием Бандориной, у которой в 1859-м году младенец двулетняя единородная дочь подавилась копейкою серебра. Над которой все усилия лекарския были употреблены и тоже без помощи. Опух младенец, лежал без чувств и из гортани был запах необыкновенной гнилью. И мещанка Ирина по совету крестьянки обещалась молиться Симону и положить вклад в Богоявленскую церковь. После обещания ея младенцу сделалось легче; и чрез несколько времени дочь мещанки оздоровела.
В 1854 году майя месяца 14 дня удельнаго Завражнаго приказа Тихонскаго прихода, что в корякоской волости, Макарьевскаго уезда деревни Кнышева крестьянин Кирилл Савин продолжительное время был болен ногами, ни от каких лекарств не находил себе помощи; когда же вспомнил о блаженном Симоне Юрьевецком и обещался отпеть паннихиду в часовне у него: в то самое время получил изцеление.
В том же 1854 году 30-го июня удельнаго Завражнаго же приказа Вознесенскаго прихода – что на реке Унже, деревни Починок Карпушина крестьянской совершеннолетний сын Алексей Алексеев по отпетии паннихиды в часовне по Симоне юродивом объявил, что в прошлом 1856 году я был в лихорадке и когда обещался сходить в Юрьевец помолиться к блаженному Симону: в то же самое время получил изцеление.
В 1858-м году в зимнее время в воскресной день Макарьевскаго уезда деревни Клепичихи ратника Василья Алексеева жена Агафья Стефанова при петии в Богоявленской церкви паннихиды по блаженном Симоне всем тогда бывшим в церкви гласно объявила: Была глазами я детная столь больна, что не видела вовсе света вольнаго, а когда обещалась сходить в Юрьевец к Симону помолиться, в то самое время получила зрение и болезнь унялась.
Последняя запись в рукописи
1929 г. 15 дек. Закрыт Спасо-входск.-Успенский собор и прихожане перешли к Богоявленской церкви.