В Питере я не был лет тридцать. Так уж получилось. И вот, благодаря сессии в Общецерковной аспирантуре, мне удалось, после долгого перерыва, пожить в северной столице целую неделю.

Конечно же, хотелось походить по городу, посетить его наиболее значимые места.

На улицах – необычайно много туристов. И это зимой! Можно представить себе, что происходит в Питере в «высокий сезон».

Величественный Казанский собор на Невском проспекте постоянно наполнен народом. Кто же теперь вспомнит, что в нем когда-то был антирелигиозный музей?! Зато к чтимой Казанской иконе Матери Божией там всегда стоит очередь. Храм живет своей настоящей жизнью.

В день памяти блаженной Ксении Петербуржской мне только к вечеру удалось попасть на Смоленское кладбище, к ее могиле. Уже от метро я увидел вереницу людей, идущих к питерской подвижнице. У часовни – огромная очередь, прямо на улице в больших подсвечниках – океан свечей. И здесь тоже жизнь жительствует.

В субботу, 11 февраля я решил сходить на всенощную в Исаакиевский собор. Слышал о том, что в него на богослужения открыт свободный доступ. И что же? Подхожу к центральному входу – закрыто. Никаких объявлений, как пройти на службу нет. Пришлось дважды обойти весь храм – пока я не понял, как все-таки туда войти.

Оказывается, что на богослужение можно попасть только через задний вход. А потом на всяких недоброжелательских блогах подчеркивают – храм, мол, «пустой».

Вот если бы люди из постоянно стоящей в Исаакий очереди знали, что можно бесплатно, свободно и через центральный вход посещать собор во время богослужений – храм был бы полон. И большинство из зашедших туда были бы участниками именно служб, а не просто зеваками.

Этому я сам стал очевидцем на следующий день – 12 февраля. Тогда вокруг Исаакиевского собора прошел крестный ход. Никаких объявлений с приглашением на него я не увидел ни в Александро-Невской лавре, ни в Казанском соборе, ни в других храмах. И, тем не менее, собралось, наверное, до тысячи человек.

Видно было, что люди пришли по своей воле. С радостью, с надеждой на то, что в Исаакии, в том числе и благодаря им, начнется полноценная богослужебная жизнь. Было много молодежи. Вместе с крестным ходом в собор зашло и множество людей с улицы. Второй крестный ход 19 февраля я уже не застал – но видел на ютьюбе, что народу на него пришло гораздо больше.

Так что здесь все просто – нужно, чтобы любой человек мог дважды в день, во время утреннего и вечернего богослужения свободно, бесплатно и с главного входа входить в Исаакиевский собор. Это абсолютно нормально. Ведь именно о необходимости бесплатного доступа в храм говорит наш Патриарх. Такой бесплатный вход не отменяет платных экскурсий или билетов на колоннаду. И вряд ли он экономически подорвет жизнь собора, его реставрацию.

Судя по тому, что приходится читать – большая часть собираемых средств от билетов идет вовсе не на ремонтно-реставрационные работы. А на что же?

Об этом у меня состоялся очень интересный разговор на улице в тот же вечер.

Везде и всегда принципиально хожу в скуфье и подряснике. Зимой сверху куртка. Шел по Сенной площади. Вдруг сбоку слышу – «О, попы, все вы воры, хотите украсть у нас наш Исаакий». Поворачиваю голову и вижу двух совсем молодых людей с сигаретками, этак презрительно и свысока на меня поглядывающих.

«Так, — говорю, — подождите, господа. Давайте поговорим». Остановились.

«Почему, — спрашиваю, — вы решили, что Исаакий ваш?».

Отвечают, что собор сейчас принадлежит городу. Объяснил им, что он и дальше будет городу принадлежать, что средств на его реставрацию хватит от экскурсий. Зато вход будет бесплатным. Вижу, задумались и недоумевают. Ведь читать в соцсетях они привыкли совершенно другое – Церковь, мол, заберет собор себе.

«А знаете, — говорю, — нынешняя ситуация с Исаакием очень похожа на то, что было с храмами на далекой Украине веке эдак в шестнадцатом». — «Это-то еще почему?». – «Как же, посудите сами. Там католические паны отдавали храмы в аренду совсем посторонним людям, не православным христианам. Арендаторы пускали затем верующих в храм за плату. Сейчас очень похоже, пусть сами службы не за деньги, но большинство людей туда может попасть только по билетам. Вы вот знаете, что на богослужение можно пройти и бесплатно, только с заднего входа?».

Нет, не знают.

«А знаете, — спрашиваю, — на что сейчас идут деньги, собранные музеем за билеты?». — «Ну это-то понятно – на реставрацию, на коммуналку».

Тут-то я и объяснил, что, насколько читал, большая часть средств идет вовсе не на реставрацию. А на зарплату директора, ведущих сотрудников, на содержание, как пишут, целого пансионата. И куда еще – народу неизвестно. Совсем. Никаких публичных отчетов, никакой прозрачности нет.

Вот тебе и «Исаакий  — городу!»

Да и реставрационные расценки, как приходится слышать от многих специалистов, завышены многократно, возможно, получается этакая система распила.

«Ой, — говорят молодые люди, — у нас ведь везде воруют. Вот церковники придут и будут воровать еще больше».

«А что, — отвечаю, — воровать, если вход будет бесплатным, а собранных за экскурсии средств хватит на реставрацию?».

Помолчали, потом спрашивают: «Вы что же  — против музеев и культуры?».

Объясняю: одно дело – когда музей показывает шедевры искусства, археологические коллекции, рассказывает об истории культуры. У нас, например, прекрасные отношения с Бурылинским и Цветаевским музеями в Иваново, музеем в Плёсе.

Особенно радостно бывает общаться с музейщиками в маленьком рязанском райцентре Шилово. Там замечательная археологическая коллекция, в основном посвященная дославянской воинской культуре так называемых рязано-окских могильников – с булатными мечами, руническими надписями, египетскими скарабеями.

В Новодевичьем монастыре Москвы, Троице-Сергиевой лавре, Вологде прекрасно выстроено партнерство Церкви и музейных работников.

Но вот совсем другое – взять нецерковным людям церковное и просто-напросто его эксплуатировать ради прибыли.

С моей точки зрения, так произошло в Исаакии – в начале 90-х группа людей взяла несколько соборов в Питере как бы на откуп, собирала деньги, часть их тратила на реставрацию и поддержание памятника, судьба других общественности неизвестна. Причем тут горожане? Наоборот, группа откупщиков питерских соборов как бы опустила петербуржцев в украинскую реальность XVI века.

У советских музеев очень и очень плохое начало. Они ведь создавались вовсе не для сохранения народного культурного наследия. С конца гражданской войны местные музеи аккумулировали ценные предметы, которые затем перераспределялись московскими властями для продажи за границей. Управлял распродажей культурных ценностей Лев Троцкий – через свою вторую жену, Наталью Седову, служившую заведующей музейным отделом Наркомпроса. Князь Феликс Юсупов, например, писал, что за границей покупал предметы из своих коллекций, сначала конфискованных, а затем распроданных большевиками.

Вот так мы и поговорили с молодыми людьми. Вижу – загрустили они, сигаретки убрали, через губу больше не цедят. Расстались со мной вполне дружелюбно.

Но скорби мои, связанные с питерскими музеями на этом не закончились. Вот, например, Музей городской скульптуры Петербурга.

Что это за городская скульптура? По большей части – надгробия на могилах известных людей. К ним пускают за деньги.

Справа и слева от входа в Александро-Невскую лавру расположены два кладбища. Сейчас они носят названия «Некрополь мастеров искусств» и «Некрополь XVIII века». На самом деле это Тихвинское и Лазаревское  лаврские кладбища.

9 февраля исполнилось 196 лет со дня смерти Федора Михайловича Достоевского. Об его упокоении я молюсь постоянно, много лет. Естественно, что в день кончины этого великого писателя я решил посетить могилу Федора Михайловича на Тихвинском кладбище. Тем более что узнал о предстоящей там панихиде.

И вот к назначенному для богослужения часу я подошел к Лавре. Вижу – стоит группа духовенства, в том числе диакон в стихаре и с кадилом. «Благословите, отцы, — говорю, — хорошо, что не опоздал. Вы уже идёте?». «Идём, — отвечают, — только вам надо купить билет, мы вот покупали». — «Не понял, — говорю, — какой такой билет, ведь панихида?». – «Да, только вот и на панихиду без билета не пускают».

Вот так ситуация! Оказывается, для того, чтобы помолиться на могиле великого Достоевского надо купить билет в кассе на входе. А ведь когда-то здесь хоронили именно в надежде заупокойных молитв лаврской братии. Теперь же некие люди пользуются деньгами, собираемыми как дань с тех, кто идет к могилам. И даже духовенство бесплатно не пускают, не то, что обычных православных мирян. Плати. Вот только кому, и по какому праву?

А ведь здесь лежит не только приснопамятный Федор Михайлович. На этом кладбище  могилы Н.М.Карамзина,  Е.А.Баратынского, П.А.Вяземского, В.А.Жуковского, И.А.Крылова, М.А.Балакирева, А.П.Бородина, Д.С.Бортнянского, М.И.Глинки, М.П.Мусоргского, Н.А.Римского-Корсакова, П.И.Чайковского, А.А.Иванова, И.Н.Крамского, А.И.Куинджи, Б.М.Кустодиева, И.И.Шишкина, П.К.Клодта, В.Ф.Комиссаржевской, всех и не перечислить.

Дорогие имена людей, творцов нашей культуры! И зайти о них помолится – обязательно за деньги?

А, скажет кто-нибудь, в храме тоже деньги берут. Но не за вход ведь! Не за то, чтобы пройти к святыне. Одно дело – экскурсии, другое – просто финансовая эксплуатация могил великих деятелей культуры.

Можно сказать – деньги берут за поддержание порядка и реставрацию надгробий. С моей точки зрения, памятник и ограда у Достоевского не в самом лучшем состоянии. А больших работ на кладбище что-то не видно.

Совсем другой пример – церковное кладбище в Воскресенском Новодевичьем монастыре, на котором я тоже был в эту поездку. Там могилы Ф.М.Тютчева и Н.А.Некрасова. И входили мы бесплатно.

Получается, что у Тютчева можно свободнее молиться, чем у Достоевского?

Православных людей ходят сделать изгоями в своей собственной стране? Добиваются, чтобы мы ходили в храмы бочком с черного хода?

Видел на фотографиях с питерских митингов плакат «Церковь, знай своё место». Это место будет определять билетер у входа к могиле Достоевского? А самого Федора Михайловича спросить не хотите?

 

Игумен Виталий (Уткин),

руководитель Миссионерского отдела

Иваново-Вознесенской епархии